Глава 2.
На борту инопланетного космического корабля.
- Боже Правый! – восклицание Мириам в столь ранний час отражало удивление и тревогу.
В ответ на мои повторяющиеся постукивания, громадная круглая платформа опять всплыла из воды и теперь, при дневном свете, выглядела намного более впечатляюще. Так же как и вчера вечером, несколько куполообразная платформа, лежала на поверхности воды. Её поверхность была, в основном, гладкой, как отполированный камень тёмно серого цвета с разбросанными тут и там белыми отметинами, которые придавали её такой вид, как будто кто-то бросался в неё пакетами с мукой. По её, в общем гладкой, поверхности бежали многочисленные ломаные желобки, сходящиеся в маленьком кратере, как будто что-то взорвалось в этом месте. Практически все царапины и желобки были ориентированы в одном направлении, как будто космический корабль подвергся вражеской атаке, или кто-то потрудился с паяльной лампой. В общем, это было угрожающее зрелище, и реакция Мириам была не очень адекватной.
- Стеф, пожалуйста, не ходи. Нечто чужое, как это, может принести нам всем только несчастья.
Она, конечно же, была права. Что-то было не так с посещением этой штуки, но даже затаённый страх прошлого вечера и тяжёлое ощущение в моём желудке, вызванное непривлекательным видом этой платформы, уже не могло остановить меня. Через несколько минут, я сидел на краю платформы, высушивая мои ноги после прогулки по воде. Я надел свои носки и ботинки, и, вооружённый бутербродами, термосом и бумагой для записей, как и было условлено, стал ждать открытия люка. Я не сделал и пары шагов, как около края платформы медленно стала открываться круглая дверь, похожая на дверь банковского сейфа, а оставшаяся вода и песок, который забился в появившуюся щель, был сдут потоком сжатого воздуха. Я подошёл ближе и посмотрел вниз через круглое, около трёх футов [1 метр] в диаметре, отверстие, за которым находилось квадратное помещение около восьми футов в поперечнике. Я опять услышал голос.
- Добро пожаловать на борт. Будьте осторожны при спуске. Эта лестница опасна для вас.
«Лестница» действительно была не более чем шестом с укреплёнными на нём, с обеих сторон в шахматном порядке, ступенями. Спускаясь, я остановился на полпути и прокричал Мириам:
- Не беспокойся. Я вернусь около пяти часов. Приём был очень дружелюбный и здесь достаточно уютно.
Спустившись вниз, я осмотрелся. Все стены и потолок были заняты невероятно сложным оборудованием. Единственные, отдалённо знакомые, вещи напоминали большие катушки и барабаны с кабелями и трубами всех мыслимых размеров, намотанными на них. В полу находилась удивительно земная металлическая дверь с круглой ручкой в центре, о которую я чуть не споткнулся. В углу стояло нечто вроде стола с рядами ручек, а над ним – панорамный экран, около пяти футов [1,5 метра] в длину и три фута [1 метр] в высоту, испускавший мягкий зелёный флуоресцентный свет. За столом стоял подозрительно нормальный стул с металлическим каркасом и кожаной обивкой.
Голос пригласил меня сесть и объяснил, что стул имеет бесконечное количество возможностей настройки, но для пользования им необходимо сделать некоторые пояснения, прежде чем я смогу удобно устроится.
- Да, спасибо. Что теперь?
- Введение, возможно, будет наилучшим началом. Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
- Да, конечно.
- Как нам называть вас?
- Зовите меня Стеф.
- Хорошо Стеф. Язык, на котором мы говорим, не является языком, в вашем понимании этого слова, хотя и воспринимается вами таковым. Это язык всех живых существ во Вселенной. Даже растение или животное поймёт его. Этот язык использовался на Земле до Вавилонского смешения языков. Вы слышите не слова, а звуки, которые напрямую отражаются вашей эмоциональной структурой, биополем. Поэтому не пытайтесь понять слова, слушайте реакцию вашей души.
- Это некий вид передачи мыслей?
- Не совсем, но вы можете сравнить его с этим.
- Я понимаю.
- Сколько вам лет?
- Мне сорок три.
- Вы здоровы?
- Да, абсолютно.
- Вы занимаете высокое социальное положение?
- Высокое? Что вы имеете в виду под высоким? Я директор компании в несколько сот человек.
- Таким образом, вы представляете доминирующий класс Западного Блока?
- Я не совсем понимаю вопрос. Что вы имеете в виду, под Западным Блоком?
- Поставим вопрос по-другому: вы поддерживаете свободную экономику?
- Да, без сомнения.
- Теперь ваша очередь. Возможно, вы хотели бы увидеть нас?
Я непроизвольно напрягся, и моё сердце застучало быстрее.
- Боюсь, у меня будет шок, если я вас увижу.
- Это правда. Нет ничего более сильного, чем визуальный контакт с другой разумной расой. Чувствуете ли вы себя достаточно сильным, чтобы не впасть в панику?
- Сейчас, когда я знаю, что мне нечего опасаться, я не буду паниковать.
- Вам, несомненно, нечего бояться, напротив, мы в долгу у вас. Посмотрите через окно справа от экрана. Когда мы включим свет, вы сможете увидеть нашу навигационную рубку. Готовы? Хорошо, тогда вот мы.
Я посмотрел в большую круглую комнату, около сорока пяти футов [14 метров] в поперечнике и девять футов [3 метра] высотой. Из декомпрессионной камеры я мог видеть большую часть, набитой инструментами и контрольными панелями навигаторской. Странно, но все инструменты и панели были установлены на полу с пешеходными дорожками между ними, и разделены вертикальными металлическими сетками, которые достигали потолка. Всё было тёмно синего, практически чёрного цвета, создавая необычный световой эффект. Доминирующие сине-чёрные поверхности, представляли собой, практически невидимый фон, на котором хорошо были видны белые или полированные металлические кнопки, рукоятки и инструменты, как будто они были специально подсвечены. Окружающая вертикальная стена купола выглядела сделанной из стекла - идеально отполированного и сильно отражающего материала, дававшего необычный световой эффект и отражения. На многих панелях горели разного цвета лампочки, разделённые тёмными прозрачными полосками, на которых можно было видеть вспышки или прерывистые линии. Впечатляющий пример технологии. Неожиданно я осознал, что в помещении не было и намёка на живых существ.
- Ладно, итак, где вы?
- Приготовьтесь. Теперь вы можете нас видеть.
Включившийся свет осветил пространство непосредственно перед окном. Я отпрянул назад! Неожиданно, не смотря на все мои приготовления, меня захлестнул парализующий ужас, и холодный пот заструился по мой голове, шее и плечам. С другой стороны окна, полукругом, как за столом для конференций, сидели восемь странных гуманоидных существ. Их лица и формы были столь же примитивно анималистичны, сколь велико было излучаемое ими заносчивое превосходство их интеллекта. Я опять ощутил вчерашнее замешательство – реакция на их очевидное превосходство и самоуверенность. Я уверен, что любой разумный человек почувствовал бы то же самое, и что эта реакция является частью нашей природы. У меня возникло ощущение, что даже эти стальные стены не в состоянии защитить меня от психического воздействия этой «группы давления» из другой, намного более разумной и развитой цивилизации с их фантастическими знаниями, из странного и далёкого мира. Их неземные, в некоторой степени, звериные лица с динамичными, выразительными чертами, подчёркивали разницу наших миров настолько сильно, что, я уверен, это затрагивает области, которые для нас являются до сих пор запретными, и которые существуют с начала времён. Если вы не умеете рисовать, можете ли вы ожидать, что на земле найдётся кто-либо другой, кто сможет изобразить лицо, которое он даже не может себе вообразить? Можете ли вы создать словесный портрет? Мой друг, Рудольф Дас, принявший вызов нарисовать иллюстрации для этой книги, был доведён до исступления моими сомнительными попытками изобразить нечто похожее, столь же сильно демонстрирующее их превосходство, как и сам оригинал. В итоге, он убедил меня, что даже фотография не смогла бы передать, того, что у меня было в голове. К сожалению, для читателя, мы не смогли передать выражения их лиц.
Глубочайшее впечатление на меня произвёл гипнотический эффект их глаз с большими прямоугольными зрачками. Это были задумчивые, миролюбивые глаза глубоких философских мыслителей, изучавшие меня с насмешливым дружелюбием. Их головы были такого же размера, как и наши, только, чуть-чуть больше выдающиеся сзади, а посередине черепа, располагался костяной гребень, переходящий в центре лба, в глубокий желобок. Это производило впечатление черепа, разделённого на два отдельных отсека. Ближе к задней части головы, гребень заканчивался полукружной системой мышц, которые спускались вниз по шее к плечам, делая вид шеи с боку намного тяжелее, чем у нас. Это справедливо и для всей организации их тел. Они были намного более крепко сбиты, чем мы. Хотя их руки и плечи имели те же пропорции, что и наши, они были тяжелее и мускулистее и оканчивались клещеобразными кистями, производя впечатление силы, которая, обычно, ассоциируется с верстачными тисками. Всё это, в комбинации с широкой грудью и короткими коренастыми ногами, выглядело так, как будто они ещё и шагу не сделали в своём развитии от гориллы!
Их мускулы, по-видимому, тоже отличались от наших, и более походили на твёрдую резину, а их кожа плотнее облегала мышцы и следовала за их формой. Верх головы, до задней части шеи, был покрыт короткими, гладкими волосами, похожими более на гладкий мех животного. У каждого из них волосы были разного цвета: рыже-коричневые, золотистые и серебристо-серые, присутствовало и смешение этих оттенков. Их безволосая бледная кожа имела стеклянный блеск. По краям лиц, кожа была серо-коричневой и несколько темнее, чем в середине. Когда они поворачивали головы, казалось, что их кожа отражает свет и тени окружающей обстановки. Этот эффект изменения цвета, много раз приковывал моё внимание. Их зубы были двумя непрерывными белыми полосками сверху и внизу, располагавшимися друг относительно друга как лезвия ножниц. Как их зубы, так и жёлто-белые глаза отражали странное освещение таким образом, что их лица выглядели несколько искусственно. Странными были и их движения.
Они могли недвижимо сидеть или стоять значительно дольше и чаще, чем мы могли бы только пытаться, но в действии, их движения были быстры как молния, подчёркивая их громадную силу. Они были как вулканы. После периода отдыха, они могли выплеснуть такую энергию и темперамент, которому бы позавидовали и испанцы. Они были одеты в нечто типа униформы – шелковистые комбинезоны тёмно-синего цвета, с рукавами, закрывающими руки на три четверти и глубоким V-образным вырезом спереди шеи. Под ним была белая майка с, довольно старомодным, высоким воротничком вокруг задней части шеи. Вокруг их талий шёл широкий золотистого цвета ремень, декорированный изображениями, похожими на структуры атомов. Того же типа ремни были переброшены через плечи и располагались по краям V-образного выреза у шеи, украшенные, однако, другими мотивами.
Я решил нарушить молчание.
- Я извиняюсь, что мне потребовалось так много времени, что бы привыкнуть к вашему виду.
- Мы можем только поздравить вас. Вы обладаете сильным самоконтролем. Спасая члена нашей команды, вы продемонстрировали то же качество, за что мы ещё раз хотели бы Вас поблагодарить.
- О, не стоит благодарности. Когда я вижу все технические возможности, доступные Вам, я начинаю сомневаться, что помощь была необходима.
- Ценность бескорыстного поступка никоим образом не может быть умалена последующим анализом могло ли это быть сделано по-другому. Вы действовали так быстро и обдуманно, что для нас было бы невозможно справиться с этим быстрее. Это была именно та скорость и эффективность, которая дала нам повод считать, что вы, возможно, являетесь тем человеком, с которым мы смогли бы общаться, первый контакт в этом мире. Убедитесь в том, что вы понимаете, чего потребует от вас этот контакт. Вы будете общаться с расой значительно опередившей вас в эволюции. Это значит не только громадное техническое опережение, но и такое же опережение в интеллектуальном развитии и внутренней культуре. Это, последнее, наиболее сложно объяснить, но вы сможете разобраться в этом, если поймёте, что представляет собой социальная стабильность.
По этой причине, мы проведём вас, шаг за шагом, через секреты высокоразвитой культуры, и сделаем это с помощью голографического фильма, который перенесёт вас на нашу планету Ярга. Мы дадим вам понимание, что, в действительности, означает слово «цивилизация». Это будет интересным опытом для вас, ценность которого вы не можете оценить сейчас. Но, что вы так же не сможете оценить, так это опасность, таящаяся в этом для вас. Мы знаем об этих опасностях и защитим вас от них. Наиболее важно для нас, быть уверенными, что свобода вашего мышления не пострадала. Свобода мысли является сущностью человека, и если мы умалим её, то в соответствие с нашей этикой, мы совершим преступление. Поэтому мы передадим вам только знания, но не суждения.
Мы не хотим обсуждать. Мы будем только отвечать на ваши вопросы, когда вы не поймёте чего-либо. И мы будем хранить молчание, когда вы будете не согласны с нами. Мы поможем вам подняться по лестнице знания, ступенька за ступенькой, сначала к социальной стабильности, далее к суперкультуре и, если вы сможете это понять, к туманным высотам космической интеграции.
Мы только дадим вам знания. Вы должны быть свободны делать с этим знанием то, что вам захочется. Если в результате получения этого знания вы станете формировать некие убеждения, делайте это с осторожностью. Убедитесь, что это прочные убеждения, рождённые независимым творческим размышлением, а не проходящие взгляды, которые часто провоцируются излишней впечатлительностью. Эти псевдо убеждения парализуют индивидуальную свободу, и делает человека закостенелым и догматичным.
Знания, это материальная часть человеческого естества и, как все материальные вещи, может быть механизирована и автоматизирована. Мы обладаем методом обучения с помощью некоторого вида излучения. Это происходит со скоростью, о которой вы никогда и не мечтали. Над вашей головой мы закрепили один из таких отражателей излучения. В значительной мере, это уменьшит необходимость в комментариях. На экране перед вами мы будем показывать наши объяснения в форме изображений, пояснения к которым будут лишь увлекать ваше внимание в определённом направлении, мы называем эту фиксацию концентрацией, но действительный источник информации – это излучение. Вам нет необходимости записывать, информация, полученная посредством излучения, остаётся в памяти навсегда.
Переживайте это приключение с открытым разумом. Другой настрой расстроит вашу концентрацию. Не злитесь, если мы скажем что-то, что против ваших принципов. У нас нет никакого желания раздражать вас. Если мы всё же сделаем это, поймите, что это только лишь результат нашей невежественности относительно многих табу и предубеждений западного человека.
Они включили излучатель вместе с фильмом. Поначалу, я не совсем понимал что происходит. Неожиданно, я почувствовал озноб и головокружение, чувство сравнимое с состоянием, когда несколько перебрал вина. Вы полагаете, что можете думать очень ясно, но чувствуете себя вне реального мира. Фантастическое качество фильма сопровождалось довольно детским описанием того, что изображалось на экране. Время от времени, несколько слов акцентировали моё внимание на размере чего-либо, высоте, скорости, форме соединения двух объектов и так далее. Бесконечный поток слов и коротких предложений, сливался в стройную нить пояснений. Суть, действительная информация входила в меня незаметно, и это было очень странно. Осознание того, что эти существа с помощью своей машины могут закладывать информацию непосредственно в мой мозг, усиливало нереальность происходящего. Разница между нами была слишком велика. Я был беззащитен. Насколько я мог понять, излучаемая информация была комбинацией визуальных стимулов и передачи мыслей, происходившей на фантастической скорости. Изображения сменяли друг друга так быстро, что начали раздражать меня, и только в прошествии значительного времени, стало ясно, как я должен их воспринимать. Я должен был расслабиться и занять место зрителя, который с интересом наблюдает происходящее, они делали всё остальное. Ясно, что такой тип информации не подходит для записи словами и, поэтому, я попытался представить всё в форме диалога. Это наводит на мысль, что я выступал партнёром в анимированном обсуждении, но нет ничего более далёкого от истины. Мою функцию, во время этой встречи, можно было сравнить с магнитофоном. Реалистичность голограммы была столь высокой, что её уже нельзя было описать просто как изображение.
Пока я держал голову в правильной позиции, ощущение было такое, как будто смотришь в окно. Трёхмерный панорамный цветной экран давал настолько реалистичное изображение, что я не удержался и через несколько минут заглянул позади экрана, что бы убедиться, что там ничего не было. Настройка экрана осуществлялась несколькими из большого числа шаровых манипуляторов и ручек, расположенных на столе передо мной. Мой первый опыт с излучением, без словесных разъяснений, дал мне понимание, какими шаровыми манипуляторами я должен воспользоваться, что бы настроить, например, фокус или расположение изображения на экране. Тестовая картинка – вертикальные полоски, исчезла, и экран превратился в чёрную дыру, в центре которой висел ослепительно сверкающий шар. Я инстинктивно отпрянул, и картинка расплылась, но я быстро пришёл в себя. Дыра была очень глубокая, я смотрел в бесконечность космоса. Чернота стала чуть-чуть фиолетовой, испещренной тысячами звёзд, гигантский розово-белый шар висел с величавой красотой. Планета Ярга.
Камера начала двигаться. Ощущение было такое, как будто я действительно был в космосе, необычные эмоции захлестнули меня. Облачная пелена, с небольшими вихревыми образованиями, ярко отражающими солнечный свет, в отличие от Земли, не имела разрывов. Розовые пятна указывали на места, где солнечный свет был способен проникнуть глубже в облачный покров. Наиболее впечатляющими, были два гигантских плоских концентрических кольца, формирующие ореол вокруг планеты. Они выглядели как кольца нашего Сатурна, за тем исключением, что эти состояли из меньшего внутреннего, и намного большего внешнего кольца, отбрасывая пояс резкой тени на облака. Можно было разглядеть и большую луну, с такой же испещренной кратерами поверхностью, как и поверхность нашего спутника. Ярга – дом этих астронавтов, планета в другой солнечной системе, расположенной на расстоянии немногим большее десяти световых лет от нас. Более детальную информацию о расположении планеты они не предоставили. Её диаметр и масса намного превосходит земные, гравитационное притяжение сильнее, а атмосфера намного толще. Скорость вращения вокруг своей оси намного медленнее земной, день и ночь имеют большую продолжительность, но регулярное изменение наклона колец вокруг планеты превращает некоторые дни в ночи, а ночи в дни, так как кольца отражают солнечный свет.
В результате, Ярга не имеет постоянной и регулярной смены дней и ночей, как у нас. Из-за более толстой атмосферы, имеющей состав, отличный от нашего, и более высокого атмосферного давления, на Ярге не бывает яркого солнечного света, а звёзды и луна не видны. На большой высоте, в атмосфере, постоянно присутствует слой дымки, которая фильтрует солнечный свет. Голубой цвет присутствует только в более светлых тонах, а зелёный - более насыщен, чем здесь, что могло сыграть свою роль в том, что, по-видимому, они отдают предпочтение оттенкам синего при устройстве искусственного освещения. Они описали Землю как голубую планету, с ослепительным светом, тогда как Ярга – зелёная планета с туманным светом. Условия жизни там сильно отличаются от земных. Перепады температур значительно меньше, но когда вы узнаете, что скорость ветра может достигать втрое большей величины, чем у нас, а дождь и снегопад может быть в десять раз сильнее нашего и учтёте тот факт, что установившаяся скорость падения в атмосфере намного выше нашей, то станет ясно, что для любого из нас было бы очень неразумно оказаться под дождём на Ярге. После того, как мне сказали, что падение с высоты шести футов [2 метра] было бы смертельным, я стал чуть-чуть лучше понимать почему ярганцы выглядят именно так.
Резиноподобные мускулы, бронированный череп и длинные руки были следствиями климатических условий, очень отличающихся от наших. Землетрясения на их планете тоже, по-видимому, сильнее и происходят чаще. Как только я начал задаваться вопросом, на что должны быть похожи строения на такой планете, изображение переключилось на камеру быстро движущегося космического корабля, который только что миновал внешний слой дымки, окружающей планету. Сначала я видел только облака, сверху - розовый слой дымки, который я видел раньше, далее – второй облачный слой с разрывами, который и был в основном ответственен за странный рассеянный свет на планете. Мы прошли этот слой на высоте около двадцати миль [около 32 километров]. Снизу, его цвет представлял собой смесь жёлто-серого, коричневого и зеленоватого, оставлявший очень мрачное и угрожающее впечатление. Последним, шёл слой облаков, который по высоте расположения, формам и цвету очень напоминал наши облака, после прохождения которого, я увидел ничем не заслонённую панораму поверхности. Мы летели над ярко зелёным океаном с белыми гребнями волн.
Над водой шла оранжевая лента, прямая как стрела, которая, прерывалась подковообразным островом с белыми песочными пляжами, разделялась и продолжалась в разные стороны после него. Только после того, как космический корабль спустился достаточно низко, я понял, что представляла собой эта лента. Железнодорожный мост! Высоко над поверхностью моря, на высоких тонких опорах лежал мост, уходящий вдаль до горизонта. Тонкие сверкающие торпеды двигались по этому мосту в обоих направлениях. Их скорость была немногим меньше скорости космического корабля. Их было так много, что я не смог бы их сосчитать. Дистанция между всеми торпедами точно выдерживалась по всей длине восьми-полосной транспортной системы, разделённой на два уровня, один над другим, и была приблизительно равна десятикратной их длине. У меня было мало времени лучше изучить поезда - мы продолжали двигаться.
Появилась земля – длинное низкое побережье, рассечённое широкой рекой с большими озёрами. Перед моим изумлённым взором развернулась странная неземная панорама. Куда хватало взгляда, оранжевая железная дорога делила землю на одинаковые прямоугольники. Длинные торпеды двигались между громадными стеклянными конструкциями, внешне напоминающими баки нефтехранилища, со сверкающими куполообразными крышами. Области зелени по обеим сторонам железной дороги выглядели как девственные леса. Чем дольше я изучал этот пейзаж, тем яснее мне становилось, что это была схема развития придорожных территорий в своём экстремальном проявлении. Пространства между строениями, видимо, использовались в основном для сельского хозяйства и только потом для промышленных комплексов. Камера ускорилась. Ландшафт изменился, он стал холмистым, разделённым стенами на большие террасы, похожими на виноградники в Италии. За ними шли горы, и между горными вершинами в большой чашеобразной впадине взору открылся вид на красно-коричневое озеро. Машина сильно наклонила свой нос вниз, что бы я смог смотреть вертикально вниз. По всей береговой полосе озера можно было видеть множество строений, среди которых выделялись несколько гигантских гребней.
В трёх местах вспыхнули мощные бело-голубые огни, сопровождаемые с боков оранжевыми. Всё указывало на то, что космический корабль совершит посадку именно здесь, и, в последний момент, до того, как изображение исчезло, у меня перехватило дыхание, я увидел нечто. В правой части экрана, низко над поверхностью озера в воздухе висели, как часовые, три сверкающих диска. Они имели форму идеальных обтекаемых дисков.
- Я видел летающие тарелки!
- Вы видели три наших самолёта.
- В форме тарелки?
- Точно. И если вы заинтересовались, мы дадим вам посмотреть на них.
- Конечно же, да. Вы прилетели сюда на чём-то похожем?
- Нет. Эти самолёты имеют столько же общего с нашим космическим кораблём, как индейская стрела с вашим марсианским зондом. Мы надеемся, что у вас есть более важные вопросы, нежели о самолётах.
- Конечно. Могу ли я спросить, а эти стеклянные структуры – ваши дома?
- Да. Мы называем их кольцевыми домами, потому, что они построены в форме кольца с закрытой центральной зоной отдыха.
- Вся планета застроена таким образом?
- Да, все области, годные к жизни, застроены сходным образом. Изображение показало вид на жилую область с большой высоты.
- Таким образом, вы все живёте в домах одинакового типа?
- Снаружи они все выглядят одинаково, но внутри они имеют большое количество отличий друг от друга.
- Однообразность потрясла меня. Ваш высший свет тоже живёт в цилиндрах?
Я подумал, что если судить по длине поездов, которая, я полагал, была около ста пятидесяти футов [около 46 метров], то эти здания должны быть огромны, по крайней мере, девятьсот футов [около 300 метров] диаметром и более трёхсот футов [около 100 метров] высотой.
- Слова «высший свет» предполагает нечто соответствующее идее статуса землян. Вы действительно можете себе представить, что в высокоразвитой цивилизации могут существовать стандарты справедливости, которые предполагают наличие статуса?
- Я не вижу, какое отношение имеет статус к большему разнообразию внутри зданий. Почему не сделать проще – небольшие дома с большей приватностью?
- Маленькие дома с отдельными участками земли создают систему, которую вы называете «городок», такая неэффективность немыслима для нас.
- Почему же неэффективность?
- Если бы у вас была такая же проблема перенаселения, как и у нас, вы должны были бы строить большие города, что бы вместить всё население. Мы не можем позволить себе роскошь больших пространств с лесами, как вы.
- Что вы подразумеваете под перенаселением? Моя маленькая страна имеет плотность населения более чем триста человек на квадратный километр, что, с моей точки зрения, достаточно высокая плотность.
- По сравнению со средней плотностью населения на Земле, в двадцать пять человек на квадратный километр, это действительно достаточно высокая плотность. Оцените количество людей, живущих на территории, которую вы видите здесь. Каждое кольцо вмещает около десяти тысяч жителей. Посчитайте количество на прямоугольник.
- Десять тысяч на кольцо?
- Да, и у нас, больше квадратных метров на одного человека, чем у вас.
Я сделал быстрый подсчёт. Каждый прямоугольник включает тридцать шесть колец, итак: тридцать шесть умножить на десять тысяч будет … силы небесные! Триста шестьдесят тысяч! Я не ожидал этого. Один прямоугольник был размером с целый город! Но, затем, это также и много земли.
- Насколько длинный прямоугольник?
- Около, десяти километров.
Я рассудил, что ширина тогда должна быть в районе шести километров, а площадь – шестьдесят квадратных километров, и, таким образом, мой ответ должен быть – шестьсот человек на квадратный километр.
- Я однозначно ошибался по поводу вашей плотности населения – шестьсот на квадратный километр. Это вдвое больше нашего. У меня было впечатление, что оно значительно меньше. Когда я смотрю на пространства, которые вы не тронули, я должен признать, что это очень умное решение.
- Ваш ответ развеселил нас, потому, что вы сделали небольшую ошибку. У вас десятичная точка стоит в неправильном месте.
Я пересчитал и пришёл к нелепому ответу в шесть тысяч.
- Это не может быть шесть тысяч.
- Это так, Стеф. В той области с домами, которые вы видите здесь, плотность населения составляет шесть тысяч человек на квадратный километр.
- Но, это нелепо. Как вы достигаете этого? Это в двадцать раз больше чем на нашей перенаселённой Земле.
- Ваше слово «перенаселение» чистая бессмыслица. Наша планета имеет плотность населения, по крайней мере, в сто раз больше, чем ваша, и мы не говорим о перенаселённости.
Я начал чувствовать себя неловко, это было безумие. Я знал это. Я не должен был начинать этот разговор. Он ведет в никуда. Я с интересом уставился на новую картинку передо мной и попытался вычислить жизненное пространство этих людей. Как ни странно, не было никаких признаков перенаселённости. Напротив, вокруг цилиндров было достаточно пространства, а дороги, идущие через лесные массивы, никак нельзя было назвать перегруженными транспортом или людьми.
- Всё это настолько несопоставимо со всем, что мы знаем, у меня нет слов.
- Это правильное отношение. Мы пытаемся дать вам понять, что, столкнувшись с совершенно другим миром, с совершенно другими стандартами и абсолютно другой философией, вы не должны пытаться сравнивать. Сравнивая, вы не сможете понять этот мир и его уровень цивилизации. Забудьте ваш собственный мир и попытайтесь понять, что происходит здесь. Попытайтесь без предубеждений следовать за нашими разъяснениями, так как уже одно это будет достаточно трудно.
Причина высокой плотности нашего населения – небольшая площадь суши на нашей планете. Ярга, практически полностью, покрыта водой, глубокими океанами, которые оставляют нам площадь суши, сравнимую с площадью Австралии, и, распределённую между многочисленными островами. Мы столкнулись с проблемой питания и размещения миллиардов существ, которые необходимы нам, чтобы достичь цели нашего творения, на наименьшей территории. Это сформировало величайшие требования к нашей социальной системе и системе планирования. Эти требования не актуальны на Земле, у вас много жизненного пространства.
Наша задача - создать высокую культуру, состоящую из трёх элементов: свободы, справедливости и эффективности. Мы последовательно разъясним вам эти концепции, начиная с последней – эффективности. Вы шокированы размером населения, но и размеры свободного пространства удивляют вас. Странно, не правда ли? Не настолько странно, если вы осознаете, что шокированы не столько количеством людей, сколько пространством, доступным в чрезвычайно перенаселённом, с вашей точки зрения, мире. Вы шокированы нашей эффективностью. Для нас, это наиболее нормальная вещь в мире, так как без этой концепции, мы просто не смогли бы существовать. Без эффективности, наш мир немедленно бы разрушился. Вы будете постоянно сталкиваться с этой идеей в наших разъяснениях потому, что мы должны сделать ясным для вас, насколько тщательно мы должны применять каждую из трёх концепций – свободу, справедливость и эффективность, для достижения уровня цивилизации, который мог бы быть назван стабильным. Справедливость, в то же время, является условием эффективности. Например, если дома указывают на различия в статусе между людьми, тогда справедливость терпит поражение, и эффективность в такой ситуации невозможна. Таким образом, требуется несколько иная, более социальная форма организации жизни.
Это было начало раскрытия концепции эффективности, и я воспринял его с некоторым трудом. Кто бы мог подумать, что описание суперкультуры начнётся с лекции об эффективности? Что угодно кроме этого! Практически невозможно рассказать насколько они были эффективны. Возьмите, например, их метод планирования. Он основывается просто на наибольшем количестве людей, которое данная территория может вместить. Дома и дороги занимают наименьшую возможную территорию - не более пяти процентов, что бы оставить максимальное количество земли для сельскохозяйственных угодий и природных красот. Для поддержания их огромного населения, сельскохозяйственные угодья должны производить максимальное количество пищи, которое позволяет их технология. Лесные массивы необходимы для поддержания достаточного количества кислорода в атмосфере, а так же являются зонами отдыха. Всё используется с максимальной пользой.
Как вы представляете себе доминирующий транспорт суперкультуры? Вы, возможно, думаете – сверхзвуковые самолёты или ракеты, суда или машины на воздушной подушке? Не может быть и речи. Всё это так неэффективно, с таким большим количеством движущихся частей, которые могут износиться и требуют настолько экстенсивного обслуживания, что это было бы безумием на Ярге. Тогда что же они используют? Очень просто. Полностью автоматическую роботизированную систему железных дорог. Тонкие торпедообразные поезда, которые движутся без трения, и только один их компонент требует обслуживания – двери, но и они сделаны с таким высоким качеством, что могут служить, по крайней мере, сотню лет. Как хорошо образованный землянин, я не сдался так быстро и отметил, что наши самолёты, настолько быстры и комфортабельны, что конечно намного лучше поездов, которые могут достичь скорости, в лучшем случае, около четырёхсот километров в час. Я получил наиболее удивительный ответ. Самолёт, не только не эффективный, но ещё и абсолютно асоциальный вид транспорта.
Они используются только на тех планетах, где ещё существует понятие о статусе, и предназначены только для верхних слоёв общества, так как они бесполезны как средства массовой транспортировки, а стоимость их пассажиро-километра, по крайней мере, в десять раз превосходит таковую на железнодорожном транспорте. Они начали рассуждать о транспортной производительности. Шестиполосная железнодорожная система между городскими блоками (только верхний уровень системы) может перевезти один миллион пассажиров в час с максимальной загрузкой. Не думаю ли я, что самолёт может конкурировать с этим?
Нет, я так не думал. Столкнувшись с такими астрономическими цифрами, как эти, другие аргументы были бесполезны. Но они ещё не закончили. Действительно ли я думаю, что их транспорт медленнее нашего? Да, у меня создалось такое впечатление. Я был очень не прав. Я должен рассуждать в терминах средней скорости и времени, которое мы теряем в ожидании следующего полёта, опозданий, которые происходят из-за технической ненадёжности систем или плохой погоды и наших, поразительно не эффективных, транспортных пробок! Подумав обо всём этом, я был готов согласиться и поверить им, когда они сказали, что средняя скорость всех их транспортных систем, вместе взятых, в пять раз превышает нашу, включая самолёт. Должен ли я говорить о комфорте? Да, я должен. Прекрасно. Потому, что комфорт был тоже частью понятия эффективность. Доказано, что поезда это наиболее дешёвый вид транспорта и единственная остающаяся проблема, это заставить как можно больше людей оставить свои автомобили дома и воспользоваться поездом. Единственный путь сделать это – через комфорт, и этот комфорт был действительно на высоте.
Эти поезда не знали вибраций и тряски и были бесшумны, не считая звука ветра. Из-за высоты над землей, на которой они передвигались, и больших окон, из них открывался захватывающий вид окружающего пространства, а интерьер, был настолько роскошным, что не о чем было даже и мечтать. Погодные условия не затрагивали их, и они были на сто процентов надёжны. Они следовали так часто, что расписание было просто ненужно. Знал ли я теперь достаточно? Абсолютно нет! Постепенно, для меня стало ясно, что их понимание эффективности было полностью отлично от нашего. Это оказывало влияние на их души. Эффективность, превратилась, практически, в религию. Одной из наиболее внушительных картин на экране были их трансокеанские железнодорожные маршруты. Изумительная конструкция оранжевого цвета, расположенная на высоте около семидесяти пяти футов [23 метра] над неспокойной зелёной водой, пересекающая океан по прямой. Поначалу я думал, возможно, несколько наивно, что поддерживающие башни опираются на океанское дно, но решительно ничего не было бы более примитивным. Вся конструкция плавала, поддерживаемая огромными шарами, находящимися под башнями, которые были заякорены на морском дне посредством регулируемых тросов.